Донецк: утрата молодых

Молодежь начала выезжать из Донецка, как только там образовалась ДНР и разорвались первые снаряды. Для одних это была возможность вырваться туда, где лучше, для других - вынужденное прощание с домом. Назад вернутся немногие.

 

Угрозы и бегство

Он бежал из Донецка. Боевики имели его номер телефона, домашний адрес и фото, которое повесили в захваченном здании Донецкой облгосадминистрации. Он слышал о людях, которых забирали в плен и пытали. Поэтому уехал. В начале июня, ночным поездом «Уголек».

Пятый месяц Антон Наголюк никому не рассказывает, где находится. Даже самым близким друзьям. До событий на Донбассе он работал в IT-компании, где занимался тестированием мобильных приложений и был задействован как проект-менеджер. «Хотел развиваться в этом направлении, - делится Антон, - но действия соседнего государства это направление изменили».

В те дни, когда он бежал, мэр Донецка Александр Лукьянченко сообщил, что из города-миллионника выехали около 15 000 дончан. За месяцы конфликта цифра выросла, но точной статистики нет до сих пор. Одними из первых начали выезжать молодые люди.

Политолог Сергей Ткаченко связывает это с большей чувствительностью молодежи к переменам. По его словам, в отличие от старшего поколения, которое привыкло жить по схеме дом-работа-дом, донецкая молодежь перестала видеть для себя перспективы. Еще до мая-июня активные дончане собирали гуманитарку, помогали армии, кто-то готовился проводить выборы. «Когда им стало понятно, что с агитматериалами против автоматов не пойдешь, они решили выезжать», - считает Ткаченко.

Екатерина Жемчужникова была одной из тех активных донетчанок. Ей тоже угрожали, и в начале мая она оставила город. Свою фамилию нашла в «расстрельном списке», куда дээнэровцыв вносят своих врагов - Екатерина была одним из организаторов местного Евромайдана. «Когда очередной мой товарищ попал в «подвалы-пыточные», я подумала, что не стоит сидеть и ждать, когда я стану следующей», - вспоминает девушка.

 

Дискомфорт и оккупация

У Антона Наголюка были и другие причины выехать из Донецка. Например, компания, в которой он работал, также планировала переезд. Или дискомфорт. «Дискомфорт от того, что в твой дом ворвались чужие люди, которые обвиняют тебя в том, чего ты не делал, угрожают проукраинским активистам и часто, к сожалению, эти угрозы выполняют», - объясняет Антон.

Несколько иначе характеризует свои ощущения КВН-шник Артем Симонян. Для него события последнего полугода - это оккупация. Захваты боевиками ДНР здания облгосадминистрации, антиукраинские настроения, советская ментальность жителей и пассивная поддержка происходящего родителями все же заставили двадцатишестилетнего парня сесть в поезд и больше не возвращаться. Он не скрывает, что никогда не любил Донецк.

Четыре месяца Симонян провел во Львове, сейчас живет с друзьями в столице, однако добавляет: «Не уверен, что здесь все будет хорошо, что смогу здесь задержаться. Неопределенность - это плохой друг всех переселенцев».

Родители часто спрашивают у него, когда он снова будет жить дома. «Я им говорю, что был бы доволен, если бы жизнь меня никогда не заставило туда вернуться».

Антон Наголюк также отрицает, что когда-нибудь снова будет жить в Донецке. Он продолжает скрываться, свободное время тратит на обучение и углубление знаний в том, что, по его мнению, может понадобиться в будущем. Теоретически Антон хотел бы приехать домой, чтобы «посмотреть на тех людей, которые поддерживали Лугандон, пообщаться, с сочувствием похлопать по плечу и поехать».

 

Вера в будущее

Низкую вероятность того, что часть молодежи вернется, подтверждают и социологи. Оксана Михеева считает, что большинство ребят попали в новую и интересную для себя среду. Перспектива хорошей карьеры для молодого человека привлекательнее, чем привязка к квартире или дому, которые остались в Донецке.

Однако двадцатилетний Максим Блюзниченко после отъезда начал ностальгировать: «Возможно, я бы уже вернулся, если бы не имел жены и маленького ребенка». Хотя говорит, что давно вынашивал идею оставить город. Сомнения исчезли после падения малайзийского Боинга: на следующий день Близнюченко выехали из Донецка.

Он - оптимист, верит в «большое будущее Донецка», в его «производственный потенциал». И убежден, что люди там изменились: «если раньше все мечтали о больших состояниях и достойном уровене существования, то сейчас для них самое главное - человеческая жизнь и справедливость, честность и бескорыстие».

Хочет вернуться и Богдан Каркачов. Он выехал в Киев еще в июне. Тогда боевики захватили его место работы - культурный центр “Изоляція”.

Мало людей и автомобилей, пустые первые этажи, где в мирное время были магазины и офисы, свет в многоэтажках горит лишь в трети окон. Таким Богдан увидел Донецк в ноябре, когда приехал к родителям.

Некоторые друзья Каркачова, по его словам, уже вернулись. Отстаивают украинскую землю с оружием в руках. Другие уже вряд ли приедут, потому что устраиваются на новом месте и у них начинается другая жизнь.

Тем самым он подтверждает слова Михеева и политолога Сергея Ткаченко. Они убеждены, что мало кто вернется. «Дело не только в том, что мы не контролируем эту территорию, - говорит Ткаченко. - Многие люди уже психологически оторвали себя от Донбасса”.

 

Когда все закончится

Богдан верит, что найдутся люди, которые, возможно, не скоро, но вернутся, чтобы реинкарнировать Донецк. «Лично мне хочется продвигать здесь современное искусство, музыку, делать культурные мероприятия, привлекать к этому всех желающих. Хотя пока для этого нет возможностей», - делится он своими планами.

Организатор донецкого Евромайдана Екатерина Жемчужникова тоже планирует возвращаться. Она убеждена, что «когда все закончится, на руинах (и домов, и человеческих отношений) надо будет восстанавливать Донецк».

«Вопрос в том - кто за это возьмется: те "властные элиты", которые и сделали возможной такую ​​ситуацию, или те 70% дончан, которые еще ​​в апреле отстаивали позицию, что Донецк должен оставаться в составе Украины. Там есть с кем восстанавливать украинский Донецк, - убеждена она. - Единственный вопрос - захотят все они возвращаться?».

Молодежь, выехавшая из Донецка, считает, что вернется туда не раньше, чем через 7-10 лет. Но тогда перед ними встанет другой вопрос: «Готовы ли они отказываться от того, что получили в других городах?».

___________________________________

Владимир Волощук, опубликовано в журнале Сода

Перевод: «Аргумент»

Источник: argumentua.com

Новости портала «Весь Харьков»