Асад: не святое семейство

История правления алавитского семейства Асадов лучше всего объясняет суть конфликта в Сирии. Гражданские войны такого размаха не могут быть вызваны внешними факторами: они созревают в результате накопления негодования подвластных правителю людей на протяжении длительного времени.

В стороне от панарабского братства

В стандартном представлении россиян Сирия — если не ведущая, то как минимум важнейшая страна арабского мира. А как же иначе — ведь «справедливое дело арабской борьбы» (в основном против США и Израиля) ассоциируется у нескольких поколений советских людей именно с крепкой дружбой и совместным противостоянием «империализму и сионизму». И это притом что другие «арабские друзья» СССР оказывались рано или поздно не такими уж верными и последовательными: проще говоря, сворачивали под разными предлогами с колеи «прочной дружбы» с Москвой. А вот Дамаск — нет!

Если взглянуть на происходящее сегодня непредвзято, отбросив в сторону советские слоганы, то отчетливо видно, что Сирия выпала из «лона арабских стран», исключена из Лиги арабских государств, и в нынешнем конфликте, по сути, ей противостоят все арабские государства. Получается, что это не вполне арабская страна? Не совсем так: как страна Сирия, разумеется, арабская (по языку, культуре, истории и т.д.).

Но в отличие от всех остальных арабских стран (кроме разве что Бахрейна), где большинство населения и правящие элиты исповедуют ислам суннитского толка, в государственно-политической системе Сирии давно заложен глубинный конфликт — большинство населения (порядка 80%) исповедует суннизм, но находится под управлением государства, в структурах которого, не говоря уже о высших постах, существенно доминируют алавиты-шииты (8–10%). И прежде всего — в силовых ведомствах и специальных службах. Словом, религиозное меньшинство подчиняет себе большинство. Этот конфликт уже не раз становился причиной внутренних взрывов, предотвращать которые в ситуации отсутствия внутреннего баланса и компромисса возможно только путем жестких репрессий.

Прародителем этой системы и стал Хафез Асад, отец нынешнего президента Башара Асада. Сегодня особенно понятно, что все маневры Асада-отца, направленные на захват и удержание рычагов власти в Сирии (в период серии госпереворотов с его участием в 1963–1970 гг.), выдерживались в духе и с целью недопущения навязывания Сирии панарабизма — идеологии единения арабов, возникшей в началеXX столетия на Аравийском полуострове (в контексте противостояния арабов туркам-османам, странам Запада и, разумеется, шиитскому Ирану) и ставшей впоследствии важнейшим фактором формирования национальных государств и общеарабского сообщества в целом.

Уместно вспомнить, что еще в 1936 году — во времена французского мандата — отец Хафеза по имени Али Сулейман, один из видных местных нотаблей, поставил свою подпись от имени «алавитского народа» под обращением к премьер-министру Франции с требованием «сохранить французский мандат и не присоединять алавитские области к Сирии».

Дело в том, что панарабизм вызревал и формировался (помимо идей арабского национализма) и на основе признания суннизма в качестве «правильного направления ислама». Это изначально не сильно вдохновляло алавита, родоначальника грядущей диктаторской династии в Сирии. В 1966 году молодые офицеры-алавиты Хафез Асад (прошедший стажировку в СССР в качестве пилота истребителя) и Салах Джадид отправляют в изгнание основателей националистической, общеарабской партии БААС Мишеля Афляка (христианин) и Салаха эд-Дина Битара (мусульманин-суннит). И «овладевают» партией и государством. В 1970 году министр обороны Хафез Асад совершает последний в своей карьере госпереворот, во главе «Исправительного движения» избавляясь уже от социалиста-панарабиста Салаха Джадида, который обречен закончить свои дни в тюрьме.

Захват власти в Дамаске Асадом и уход из жизни в этом же году президента Египта Гамаля Абдель Насера поставили точку на затеянном еще в 1959 году проекте объединения Египта и Сирии в одно государство (Объединенная арабская республика). Панарабизм уходит в историю. Религиозный фактор набирает силу.

«Презренные» алавиты правят «праведными» суннитами

Так начинаются десятилетия безраздельного правления семейства Асадов. Быстро покончив с относительно свободными выборами и коллегиальной системой принятия решений внутри партии БААС, подчинив себе ведущие СМИ, в 1971 году Хафез Асад становится президентом Сирийской Республики в режиме единоличного правления (one-man rule). Граждане же погружаются в атмосферу невиданного прежде культивирования вождя. Несмотря на то, что слово «Асад» переводится с арабского как «Лев», дамасского правителя скоро награждают кличкой Хитрый Лис. И вполне заслуженно.

Дабы отвлечь внимание сирийцев от уязвимого для себя религиозного аспекта, Асад провозглашает лозунг «построения арабского социализма» — в момент, когда «социалистическая эйфория» в арабских странах пошла на спад (например, Египет в 1972 году официально переходит от социализма к политике «открытых дверей» и избавления от наследия насеризма). Пока в идеологическом плане какое-то время работает «социалистическая завеса», Асад неустанно прилагает усилия с целью легализовать алавитов в качестве мусульман. Суннитские авторитеты категорически отказывают ему в этом. А вот при поддержке ливанских, а позднее и иракских шиитов Лису удается добиться цели: в 1973 году имам Муса ас-Садр и аятолла Хакими (Ирак) признали алавитов одним из течений в шиизме.

Тем самым Асад задним числом получает подтверждение «своего права» занимать пост президента Сирии, по конституции которой таковым может быть только мусульманин. С этого момента, подчеркнем, устанавливаются особые отношения семейства Асадов с шиитским духовенством в целом, а после исламской революции в Иране (1979 год) с новыми властями в Тегеране. И это притом что аятолла Хомейни провозгласил Советский Союз — главного стратегического партнера Сирии — «малым Сатаной», который должен быть повержен. Хитрый Лис, армия которого кишит советскими советниками, хранит молчание.

В стране с подавляющим большинством суннитов Асад-отец выстраивает систему, при которой политические партии и государственные институты нередко формально возглавляются суннитами, но — и это главное — они (партии и институты) ничего на деле не решают. А вот алавитам Асад отдает контроль над всеми спецслужбами, армией и прочими силовыми структурами (возникает понятие «глубинное государство», которое реально правит, в отличие от фасада в виде парламента и правительства).

Принцип понятный: на самом верху структуры — ближайшие родственники президента (спецслужбы доверены среднему брату Рифаату, а младшему Джамалю — гвардейские подразделения армии), затем — родственники отдаленные, далее — выходцы из деревни Асадов (Кардахия), и, наконец, просто алавиты. Озадаченным взлетом алавитов христианам (порядка 10% населения) Асад также продемонстрировал свою «заботу», предоставив несколько формальных (фасадных) постов в структурах власти — с расчетом побудить христиан поддерживать алавитов (это был период всплеска активности в регионе исламистской ассоциации суннитов «Братья-мусульмане», которых опасались христиане). Тем более что в некоторых аспектах религиозного ритуала алавиты ближе к христианам, чем к шиитам.

При таком раскладе, казалось бы, можно спать спокойно, но, как выяснилось, недолго: созданный Лисом фундаментальный раскол, при котором суннитским большинством управляют «презренные» в глазах суннитов алавиты, не мог не привести к взрыву. Локальные восстания суннитов начались уже в середине 70-х годов. Но самое мощное из восстаний разразилось в 1980 году: суннитские активисты («Братья-мусульмане») раньше других почувствовали угрозу для себя от распространения волны шиитской революции в Иране. При этом они не переставали назойливо напоминать правителю Дамаска о его «сомнительном мусульманстве».

Центром выступлений «Братьев-мусульман» стали города Алеппо, Идлиб и Хама (сегодня они опять в центре событий!). В феврале 1982 года спецподразделения под командованием Рифаата Асада не только орудовали «эскадронами смерти» против мирных жителей, но и, окружив город Хаму, практически снесли его с лица земли с помощью тяжелой артиллерии и авиации. Погибли, по разным подсчетам, от 20 до 40 тысяч сирийцев. Многие правозащитные организации по сей день настаивают на квалификации этого действия Хафеза Асада и его братьев как «геноцида по религиозному признаку».

Заслуги Хафеза Асада в подавлении суннитского восстания в Сирии были высоко оценены Тегераном и аятоллой Хомейни лично: спецслужбы Асада становятся партнерами иранского Корпуса стражей Исламской революции в деле создания в 1982 году на территории Ливана боевой шиитской группировки «Хезболла». Именно эта группировка оказывает сегодня наиболее эффективную помощь правительству в Дамаске в его противостоянии сирийским повстанцам на поле боя (в небе работают российские истребители).

Внутрисемейные разборки

«Победа» над «братьями мусульманскими», однако, отнюдь не скрепила, а, наоборот, подорвала отношения внутри семейного братского сообщества. Так, от греха подальше Асад-старший решил сместить с позиции главного силовика Рифаата, авторитет и влияние которого в спецслужбах и армии окрепли «после Хамы». И назначил его на, по сути, протокольный пост вице-президента (своего заместителя). Но поскольку Асад-старший все чаще обращался к врачам (он страдал якобы от диабета и лейкемии), то сам собой возникал вопрос о его возможном преемнике. Некоторые из семейного круга пытались играть на опережение: например, в один из моментов затянувшегося отсутствия Хитрого Лиса Рифаат распорядился окружить столицу танками и, как пишут исследователи, «робко попытался захватить власть». Но так и не смог. В результате от сурового наказания его спасло лишь вмешательство матери братьев — Асад-старший сослал брата сначала в Женеву, а позднее — в Париж.

В плане преемственности власти Хитрый Лис делал главную ставку на своего старшего сына Басиля. Однако в 1994 году тот погиб в автокатастрофе при странных обстоятельствах — есть подозрения, что не без содействия его соперников на престол. Таковых, заметим, было предостаточно, поскольку за время оккупации Ливана (1975–2005 гг.) часть высшего генералитета контролировала крупнейшие в регионе центры наркоторговли. И, соответственно, стремилась подстраховать свой бизнес рычагами влияния на власть. Да и о «необъяснимом сказочном богатстве» братьев Асадов суннитская улица шептала без устали. Ряд влиятельных фигур в окружении президента начали открыто высказываться против системы «династической преемственности».

С последними Хитрый Лис разобрался довольно быстро и решительно. И срочно вызвал из Лондона своего младшего сына Башара, практиковавшего врача-офтальмолога, уготовив ему роль будущего правителя Сирии.

Из офтальмолога в Мясники

Первым делом молодому Башару (в 1994 году ему было 29 лет) присвоено звание капитана с прикомандированием к суперэлитной дивизии Республиканской гвардии. Параллельно с делами армейскими отец поручает сыну функции, призванные способствовать росту его популярности в стране. Среди таковых — руководство Бюро по рассмотрению жалоб и обращений граждан, что давало наследнику возможность обрести имидж «борца с коррупцией».

Вскоре он проходит курс в военной академии в Хомсе, стажировку в системе служб безопасности, и в 1998 году уже в чине полковника становится главным куратором подразделений сирийской армии, оккупировавших соседний Ливан. В день смерти Асада-отца, 10 июня 2000 года, парламент Сирии практически единодушно вносит поправки в конституцию, существенно понижающие возрастной ценз для кандидатов в президенты с 40 до 34 лет (возраст наследника на тот момент).

Через безальтернативный референдум Башар с ходу «избирается» президентом на семилетний срок (повторно — в 2007 году с 97,6% голосов). Лояльность ему армейского корпуса, как сообщается, была обеспечена посредством широкой зачистки офицерского состава — где было возможно, сунниты менялись на алавитов. Главной фигурой в системе безопасности становится младший брат президента Махер Асад — в чине генерала он возглавляет Республиканскую гвардию и элитную Четвертую бронетанковую дивизию.

В Ливане Башар в 1998 году навязывает своего ставленника в качестве президента — Эмиля Лахуда. В 2005 году в результате покушения погибает сторонник независимости Ливана премьер-министр Рафик Харири. Международное расследование устанавливает след сирийских спецслужб в этом убийстве. Ливан превращается в источник обогащения прежде всего семейства Асадов: мировые СМИ утверждают, что упомянутый брат Башара Махер и их кузен Рами Махлуф контролируют основные денежные потоки из Ливана. Изначальный имидж сирийского правителя как человека просвещенного и склонного к модернизационным реформам блекнет в глазах западных политиков.

С началом сирийского эпизода сериала «арабской весны» (март 2011 года) Башар Асад, его ближайшее окружение и обогатившиеся кланы внятно демонстрируют свою готовность до конца удерживать власть, ввергнув страну в омут гражданской войны. Мирные протесты весны-лета 2011 года братья Асады подавляют с применением жесткой силы, за что Башар обретает кличку Мясник. Комиссии ООН описывают действия сирийской верхушки против своих граждан как «военные преступления» и «преступления против человечности».

В ответ явно решивший идти до конца Башар Асад летом 2014 года «избирается» на третий семилетний срок. Выборы проводятся в пределах 18% контролируемой правительственной армией территории Сирии. Москва и Тегеран спешат признать их результаты, а новоизбранного президента — легитимным.

У большинства сирийцев, судя по всему, другое мнение: масштаб и интенсивность гражданской войны нарастают. Как и иностранное вмешательство в нее. Главный вопрос сегодня: как долго продержится семейство Асадов? Чем дольше — тем больше крови.

—

Фото: EPA

Александр Шумилин, доктор политических наук, опубликовано в издании Новая газета

Источник: argumentua.com

Новости портала «Весь Харьков»