Как львовские телемюзиклы создали советскую популярную украинскую музыку

Львовско-флорентийский ученый Богдан Шумилович рассказал о своем исследовании истоков украиноязычной эстрады.

Рабочая тема моего исследования — «Между национальным звуковым ландшафтом и международным медиаландшафтом». По-английски это звучит немного лучше. Здесь в основном речь идет о воображении как социальной практике.

Например, если мы посмотрим на определенную группу людей, которые живут за пределами своей родины, как, китайцы, живущие в США, то они конструируют свое представление о родине прежде всего с медиа. Инструменты, которые позволяют тиражировать воображение, очень сильно влияют на повседневную жизнь.

Существует известная концепция Бенедикта Андерсона о «мнимых сообществах», но можно тоже говорить о целых воображаемых мирах.

То есть, я использую эту идею медиаландшафта, чтобы связать мнимое и физическое. Антенна и контент имеют одинаковое значение.

Сейчас я исследовал архивный фонд Львовского телевидения. И там оказалась определенная интересная история — мюзиклы как основная форма развития украинской популярной музыки.

Львовское ТВ основывается в 1954 году. В принципе, это раньше, чем,например, национальное телевидение Ирландии. То есть, достаточно рано. Но все телевизионные структуры в Советском Союзе имели вертикальную организацию. Телевидение подчинялось комитету, этот комитет другом комитету, и так до самого верха. Соответственно, все действовали согласно определенным заданным схемам.

На фото: поэт Игорь Калинец и ассистент режиссера Львовского телевидения Роман Бучко (1965-1967)

Но если смотреть на производство, например, Харьковской или Днепропетровской студий, то видишь, что они делали какие-то документальные фильмы о Ленине, а во Львове делали мюзиклы. Их, может, было не так много, но они стали очень влиятельными.

И вот здесь я вышел на тему звука в контексте телевидения, а дальше наткнулся на сюрпризы. Раньше мне казалось очевидным, что во Львове всегда была популярная украинская культура, а оказывается это не так. То есть, похоже на то, что в 50-х годах, в послевоенном Львове не было слышно украинской музыки. То есть, была филармония, где творили так называемую высокую украинскую культуру, а в ресторанах или там в фойе кинотеатров, то есть, в местах где играли развлекательную музыку, украинского не было.

Я сделал серию интервью и просто расспрашивал у пожилых людей, которые здесь тогда жили, и все об этом говорят — украинской версии массовой культуры в то время не было. Тогда я начал изучать соответствующие архивные документы и, оказывается, это была действительно проблемная ситуация, о чем говорили и сами тогдашние львовские культурные деятели.

Например, Ростислав Братунь, или Дмитрий Павлычко на всевозможных совещаниях Союза писателей постоянно подчеркивали, что «нам нужно литературное кафе вроде „Голубого огонька“ в Москве». В то время, в шестидесятых годах, они еще были молодыми людьми и им хотелось какого-то такого шумного веселого творческого места, где бы звучала украинская речь.

В конце концов, что-то подобное таки появилось. Я имею в виду одно из первых советских кафе — знаменитую «Красную шапочку». Оно располагалось в новостройке у бывшего «Дома книги», над этим домом до сих пор висит надпись «Кафе».

На фото: вид на строительство дома, в котором разместилось кафе «Красная шапочка» (в 1963 г.)

Такие попытки сделать что-то сверху, возможно, сейчас выглядят немного смешно и искусственно. Но такие системные творческие пространства, как ни странно, на самом деле давали определенные толчки.

Как вот, известная история о написании песни «Два кольори». Бандеровский гимн советского времени. Дмитрий Павлычко и Степан Сабаташ ка-то сидели на комсомольских собраниях, им было скучно и они заглядывались на девушек. В зале сидела также девушка из Буковины с красивым красно-черным платком на плечах. Павлычко говорит Сабаташу — «дивись, червоне — то любов, а чорне — то журба». И Сабаташ отзывается — «вау, та це ж пісня народжується!»

Они бегут с собрания и немедленно едут в киевский Дом творчества. Это было такое место, где представители творческих профессий могли недорого арендовать комнату с пианино или специальную изолированную комнату для звукозаписи. И там была создана эта песня, которая стала настоящим хитом. Такая вот советская success-story, история успеха.

На фото: две женщины в народном костюме, справа — Ольга Горынь, жена Михаила Горыня (1965-1967)

Если вернемся к ранним шестидесятым, то украинскую популярную музыку просто некому было творить. Украинские композиторы, те, кто остался, кто не уехал, не был вывезен или убит, в основном работали в учреждениях, связанных с высокой культурой.

В межвоенное время тоже был, фактически, только Богдан Веселовский, который исполнял эстрадную музыку, как это называют русские, или кабаретову музыку, как говорят поляки. Тогда украинская музыка, к сожалению, не имела своего массового слушателя.

Ситуация меняется где-то аж в конце 1950-х. Тогда уже начинает действовать джазовый оркестр Игоря Хомы «Медикус».

Музыканты «Медикус» находились вне академической музыки, они образовались при Львовском медицинском институте. Хома с коллегами ходят, например, в филармонию и там неофициально учатся как правильно свинговать, тамошние преподаватели им рассказывают о джазе, который они сами исполнять не могут. И «Медикус» начинает выступать, ездить по фестивалям.

Первую эстрадную музыку пробует писать также Кос-Анатольский. Он еще, кстати, застал межвоенную эстраду (не люблю этого слова, но другого нет). Однако, его музыка была немного, я бы сказал, устаревшей в то время. Это уже 60-е, люди уже привыкают к активному ритму, биту.

«Не топчіть конвалії» Скорика тоже создана с оглядкой на старшее поколение, но песенки Скорика таки смогли обратить к себе немного аудитории, которая в массе своей склонялась или к русскоязычной, или западной попсе.

Тогдашняя Верка Сердючка априори не могла появиться, ведь советские идеологи считали, что в Союзе должна быть не массовая культура, а культура для масс. Примером такого подхода является феномен Дмитрия Гнатюка. Он исполнял довольно серьезную музыку, но из него удалось сделать настоящую мега-звезду, которую слушали все — взрослые и дети, генсеки и рабочие.

Он зарабатывал бешеные гонорары, которые у него забирало государство. Гнатюк сам как-то рассказывал историю о том, как с гастролей в Новой Зеландии привез в чемоданчике полмиллиона долларов от благодарной диаспоры. Из них ему должны были дать четыре тысячи гонорара, но не дали.

Вообще, система советских поп-певцов постоянно обманывала. Помню, Леонид Парфенов брал интервью у Муслима Магомаева и, в частности, спросил его — «а чего, Муслим, нельзя было?». И тот отвечает — «нельзя было зарабатывать». За этим следили и певцов фактически использовали на износ.

Дмитрий Гнатюк — это высокое качество. Я его как-то назвал в разговоре украинским Синатрой. Во время войны он работал на заводе в тылу и его оттуда забрали на сцену за хороший голос. Но это все-таки высокая культура, он работал при солидных учреждениях.

Тиражи, которыми его продавали, были просто безумные. Из всех украинских исполнителей он продал больше всех пластинок. В одном из своих интервью он вспоминал как министр культуры Фурцева на каком-то фуршете провозгласила — «поднимем тост за Гнатюка, который продал 17 миллионов пластинок».

Неудовлетворительную ситуацию с украиноязычной легкой музыкой смогли переломить мюзиклы или, точнее, музыкальные телефильмы Львовского телевидения.

Если говорить о львовском телевизионном продукте в 1950-1960-х годах, то перед работниками ТВ ставилась задача — показывать современность, показывать современника, показывать, как изменилась жизнь львовян при советской власти. И это была очень сложная задача, ведь показывать счастливых людей в тяжелые послевоенные годы было не просто.

И в какой-то момент вперед выходит, собственно, музыкальный жанр как наиболее безопасный и наиболее веселый. Как видно из соответствующих архивных документов, музыкальную редакцию ЛТВ постоянно хвалят — молодцы! Так сложилось, что музыкальная редакция постоянно имела более или менее «зеленый свет».

В 1967 году львовские телевизионщики снимают первый музыкальный телефильм «Залицяльники» («Поклонники» — ред.). В нем показываются молодые люди, которые едут в Карпаты и ухаживают за местными девушками, хотя и не очень успешно. В фильме играет оркестр «Медикус», в основном легкий джаз. Есть также немного музыки Кос-Анаталоського. И это был хит.

Здесь надо вспомнить, что в 1939 году советская империя присоединяет территории, которые никогда не были в России, — западную Украину и Карпаты. И это многое рвет в воображении центральных украинцев. В конце 50-х появляются фильмы, где фигурируют горы, горные реки, местные борцы за свободу. А в 1960-х в украинском поэтическом кино большая доля — тоже о Карпатах. И эта карпатская культура, эти этнографические элементы, одежда, слова, свежая украинскость очень сильно изменила культурный баланс в Украине.

Вообще, довоенная Украина очень сильно меняется. В 1960-х — это эдакий золотой период советской Украины. Ведь действительно, для страны, которая была колонией, вдруг появляется столько новых горизонтов — и Карпаты, и море, и достижения. Понятно, что уУкраинцам также хочется своей популярной культуры. И львовский мюзикл как раз очень хорошо пошел. Как ни странно, даже в Москве, возможно, из-за своей экзотичности. «Залицяльники» показывали на Новый Год на центральном телевидении.

Сценаристом и режиссером телефильма был Мирослав Скочиляс. После показа на центральном ТВ ему звонили и просили — «сделайте еще ​​что-то такое экзотическое».

Для россиян это все выглядело примерно так, как для нас Кавказ. Этакий колониальный образ, конечно. Метрополия хочет увидеть свои новые колонии, как-то их упорядочить. Поэтому второй фильм, «Сійся-родися» («Сейся-родись» — ред.), тоже снимают о подобном — о том, как сестры Байко, которые тогда становятся очень популярными, едут из Львова к маме в деревню. Рабочее название фильма звучало сначала «До мами за піснями» («К маме за песнями» — ред.). Все показывается очень хорошо и гламурно — новенький автобус ЛАЗ отправляется с площади Рынок, водитель в кожаных перчатках, сестры Байко с прическами-бабеттами, медведи с колядниками.

Этот фильм тоже был мега-популярным. После каждого показа, как рассказывала Любовь Казак с ЛТВ, письма приходили мешками. Его тоже показывали, как правило, на Новый Год. Конечно, одного показа раз в год все равно было мало для большой популярности. Люди забывают. Но преимущество музыкальных фильмов было в том, что их можно было резать на сюжеты и пускать эти песни отдельно.

Надо объяснить, что эти телефильмы делало не само Львовское телевидение. В Украине создается студия Укртелефильм — единственная в СССР национальная студия, которая делала специальные фильмы для телевидения. Укртелефильм имел своих работников, которые помогали создавать эти фильмы — снимали все львовяне, а монтажом, звуком и копированием занимались в Киеве. Поэтому некоторые телефильмы шли под «шапкой» Укртелефильма.

Например, «Червона рута», который сняли после «Сійся-родися».

Львовские мюзиклы очень сильно повлияли и на социальное воображение, и на культуру.

Очень быстро появляются люди, играющие именно украиноязычную эстраду.

Например, в 1968 году основывается ансамбль «Смерічка», а в 1972 году он уже выигрывает всесоюзный конкурс, первую номинацию фестиваля «Песня года». «Смерічка», опять же, выступает в эфире центрального телевидения на Новый Год. То есть, всего лишь через четыре года от основания.

Причем, «Смерічка» сильно выделяется на общем фоне. Есть такой еще один мюзикл «Ти + я = весна», снятый в 1975 году. В нем появляются различные украинские коллективы и «Смерічка» очень отличается от других этаким битным настроением, и вообще звучит очень свежо. То есть, это был действительно прорыв, который никто не создавал, и сверху не стимулировал.

История «Смерічки» — это история любительского коллектива, самостоятельно пробившегося наверх. Фактически, это как «Sex Pistols». Они образовались при местном доме культуры, то есть, самостоятельно нашли себе место и возможность играть свою музыку. И эта самодеятельность смогла собирать стадионы и зарабатывать неплохие деньги.

—

Опубликовано в издании ТЕКСТЫ

Перевод: Аргумент

Источник: argumentua.com