Александр Макаров: Операция «Микроволновка»

Все то, что Россия делает в Украине последний год, более всего смахивает на попытку классической перевербовки. Да и вообще, если история российско-украинских отношений на высшем уровне 90-х — это история соседей-собутыльников, то нулевых и десятых — непростая история куратора и агента.

В который раз убеждаешься — как бы ни мотала жизнь человека, как бы ни забрасывала его или не опускала, он навсегда остается тем, кем сформировался в более-менее сознательном возрасте.

Да, становится более или менее склочным характер, да, падает уровень тестостерона, да, иногда накатывает сентиментальность — но грузчик всегда останется грузчиком, даже если его назначить ректором консерватории. Равно как и музыкант останется собой на должности начальника транспортного цеха. И бизнесмен на посту министра, и солдат на месте бизнесмена, и сотрудник спецслужбы на посту президента.

 

Подготовка

Когда говорят, что вся российская деятельность на Донбассе и в Крыму не является в чистом виде военной, а смахивает на масштабную операцию спецслужб, обычно имеют в виду чисто формальную подчиненность тех или иных подразделений. И правда, разные информированные источники неоднократно сообщали, что именно спецслужбы по факту руководили всеми процессами, в том числе и военными, а армия была только их инструментом.

Но не в одних формальностях дело. Все то, что Россия делает в Украине последний год, более всего смахивает на попытку классической перевербовки. Да и вообще, если история российско-украинских отношений на высшем уровне 90-х — это история соседей-собутыльников, то нулевых и десятых — непростая история куратора и агента.

Долгие годы куратор пытался агента подкупать, вычислив, как ему казалось, главную слабину подведомственного — его жадность. Но агент, не будучи простым и прямолинейным, всякий раз норовил увильнуть от взятия на себя прямых обязательств, обещая все, но не делая практически ничего.

Куратор был настойчив. Он предлагал все новые и новые блага и рисовал манящие перспективы. Он тоже блефовал, иногда пытаясь уменьшить объем очередного контракта, играя на тщеславии. И, конечно, больше обещал, чем давал. Агент, в свою очередь, ерепенился, ссылался на непреодолимые обстоятельства, то уверял в преданности, то намекал на более выгодные предложения. Короче, вымогал.

При этом куратор, расставаясь, думал: «Вот скотина!» Агент любил про себя называть куратора «великодержавным шовинистом» или просто «кровопийцей».

А потом пришла беда. Когда в ноябре 2013 года, казалось, уже был подписан глобальный и долгосрочный контракт, и агент перешел по сути из категории внештатников в самые что ни есть кадровые сотрудники, случился казус.

В феврале 2014 года в результате внутренней трансформации агент изменился как внешне, так и внутренне, и сообщил, что знать никого не знает, куратора помнит только по обидам, недоволен хамским с ним обращением и впредь предлагает обращаться к нему только на «вы» как к равноправному партнеру.

Я не уверен, что где-нибудь найдется такой сотрудник спецслужб, который стерпел бы это. Ну он и не стерпел.

Сначала он захотел разорвать бывшего агента на части, устранив как объект (субъектом он его ведь никогда не считал). Для начала, он отрубил палец и пришил себе. Потом добрался до более жизненно важных органов и начал их кромсать. В этом не было никакой практической необходимости, но уж больно душа желала поквитаться за годы торговли. За унижение.

Потом, чуть успокоившись, он предложил вернуть все, как было, но о деньгах уже не заикался. Дал закурить. Спросил, как оно вообще. Поболтав немного о девушках, заорал и пообещал стереть в порошок. Ударил несколько раз в уязвимые места. Посмотрел в окно, поговорил о природе, осведомился, как оно, жить без зубов. Предложил сухарики и одуматься.

Пригрозил все-таки расчленить. Зажал в тиски уязвимое место. Отпустил. Лампу в лицо. Ведро воды на голову. Спросил, как дети. Накормил селедкой. Воды не дал.

Все это он видел в кино, на котором вырос, и слышал от сослуживцев. Он всегда хотел быть Штирлицем и Мюллером в одном лице, а к пастору Шлагу относился с пренебрежительной снисходительностью. Так, перевербованный интеллигент. Тряпка.

Однако это не может продолжаться не только вечно, но и просто долго. Неумолимо приближается момент, когда ситуация войны без войны и мира без мира станет невозможной.

По сути, впереди поворотный пункт, сравнимый по своей значимости с 23 февраля 2014 года, когда он дал отмашку на Крым.

Снова придется принять решение: постараться вернуть объект целиком или уничтожить его, разделив на части. Объект в его понимании — это вся Украина.

 

Подогрев

В принципе, расчленение страны было изначально базовым сценарием. «Русская весна» 2014 года казалась неотразимой угрозой, когда в момент отсутствия каких-либо вменяемых силовых структур по Украине мотались еще безоружные саратовские ополченцы с российскими флагами.

И страна бы, наверное, действительно расчленилась, если бы к этому моменту были завершены все подготовительные работы. Но поскольку старт разрушения был запланирован на 2015 год после президентских выборов, пришлось ускоряться на ходу, имея не везде готовую агентуру, несформированные псевдогражданские структуры, дефицит кикбоксеров и милицию, которая ждала, конечно, российские зарплаты, но очень тайно.

Против парализованной украинской власти в игру вступила власть как бы действующая, но громоздкая, неповоротливая и, по большому счету, ленивая.

Набирать пришлось кого угодно, лишь бы мог держать в руках триколор и орать «Россия». Где-то таких нашлось недопустимо мало, куда-то не дошли деньги, а куда дошли — там их быстренько украли, отчитываясь по телефону о многотысячных митингах и небывалом духовном подъеме народа.

Времени и способности реализовать что-то быстро и эффективно как-то сразу не хватило. «Русская весна», а также последовавшие за ней лето, осень и зима продемонстрировали разницу в решении крупных геополитических проблем между загнивающим Западом и процветающей Россией. Там, на Западе они в шахматы играют. Тоже медленно, долго и упорно принимая решения, но рассчитывают, прежде всего, на свои мозги и силы.

Цветущая Россия играет в нарды. Мозги мозгами, но выпасть должны кубики. А могут и не выпасть. Могут украсть деньги на митинги, а могут и не украсть. Могут получить стволы и спрятать для использования в час Х, а могут получить и продать рэкетирам. Или самим в рэкетиры податься. Романтика!

Можно завалить Донбасс товарами из «военторга», получить малоорганизованные банды, дождаться, пока их там еще никакая тогда украинская армия припрет к стенке, срочно засылать что-то боеспособное, спасать «антифашистов», а потом ликвидировать спасенных, потому как в гробу они имели воинскую дисциплину и чинопочитание. И ведь действительно — в гробу...

За год в результате титанических усилий российского командного состава удалось сформировать более-менее боеспособный гибрид регулярной армии, партизанских отрядов и классических банд, основой которого является все тот же расконсервированный «военторг» в больших количествах.

Армия, как известно, должна воевать. «Гибрид» будет воевать в любом случае, потому что иначе его добровольная составляющая элементарно сопьется, а «зеленые человечки» превратятся в «синих». Идея запустить его в действие никуда не делась.

Судя по всему, какой-то из состоявшихся в российской средней полосе мозговых штурмов родил рецепт комплексного воздействия (начальство вообще любит все комплексное).

Предполагается все те же танковые удары синхронизировать с народными протестами обнищавшего населения во главе с очередными Народными радами районного и областного масштабов, которые регулярно создаются и сразу садятся в тюрьму.

Из этой же серии заведомо неприемлемые для Киева предложения к Конституции и попытки посадить за стол переговоров в Минске сказочных персонажей, но обязательно с табличками «ДНР» и «ЛНР». Конечно, таблички — это символ пусть тактической, но Победы, которых в последнее время что-то немного. Но это еще и от желания продемонстрировать, что мирный выход невозможен исключительно по вине «тех, кто в Киеве называет себя властью». Нужно будет вспомнить о геноциде, фашизме и прочей лабуде, которую население Донецка воспримет как должное. А там, глядишь, и красноярские с тульскими подтянутся на очередной четвертованной девочке.

К тому же, в буйной фантазии военполиттехнологов родилась мысль, что успешное наступлении (неважно куда) будет способствовать более покладистой позиции Киева в отношении всех когда-то сформулированных требований. Да-да, все тех же — внеблоковый статус, федерализация, русский язык. То есть танки в Запорожье и Харькове — прямой путь к федерации, а точнее — к ликвидации опостылевшего государственного образования.

Ничего не меняется. Ударил. Поговорил. Пригрозил. Приобнял. Кнут. Нет, не пряник. Черствый хлеб.

К реализации этого кровавого сумасшествия подталкивают полет мысли одних и порыв души другого. Мысль свободно летает по коридорам Старой площади (что неподалеку от Кремля), для этой мысли Дебальцево и Северодонецк — точки на карте, люди — муравьи, а все происходящее — момент самореализации, совпавшей с порывом души руководителя.

Душа хозяина земли русской требует не урегулирования, не мира и даже не геополитической победы. Душа требует пожара, в котором должны сгореть все нереализованные желания, все совершенные ранее ошибки.Не может такого быть, говорите? Там же толпы неглупых аналитиков, говорите? Там же ответственность за судьбу страны и мира, утверждаете вы?

Не нужны были толпы, а нужен был лишь один мозг для того, чтобы понять еще год назад, что никакой «Панцирь-М» не может конкурировать с умной политикой морального и физического разложения противника изнутри. Более того, «Панцирь-М» никакой окончательной победы не обеспечит.

Просто надо было признаться самому себе, что чутье обмануло, а механизм суперэффективной власти дал сбой.

В то же время, это означало дать повод усомниться в собственной непогрешимости и божественности. Сомнения в наличии Бога на вершине авторитарной пирамиды плохо кончаются как для Бога, так и для пирамиды. Поэтому в нарды внедряются элементы рукопашного боя.

 

Заморозка

Душе вообще хорошо без мозга. Во сне можно поджарить Порошенко на медленном огне и съесть его. Отправить на Майдан «Искандер», а майдановцев — на стройки народного хозяйства. А в реальности — разрушенный Мариуполь отзывается новыми санкциями, долларом по 80 рублей и дальнейшим усложнением игры, в которой хук справа уже не так эффективен.

Логика подсказывает Кремлю, что обладать дымящимися развалинами Харькова, Днепропетровска и Киева — сомнительное удовольствие.

А еще подсказывает, что «10 сталинских ударов» — это все-таки история, а в реальности все не получается так гладко. И дело даже не в жертвах — в конце концов, воюют доблестные защитники Донбасса там либо за идею, либо за деньги, а значит, если полягут за идею — мы их именами назовем переулки, а за деньги — туда им, меркантильным, и дорога.

Логика подсказывает подождать. Экономисты подсказывают, что падение производства в Украине в 22% означает экономический коллапс, что реальная безработица вырастет до 20%, уровень бедности вырастет на 30%, а дефолт нагрянет если не сейчас, то через полгода.

Политологи, будь они неладны, утверждают, что через полгода народу все это перестанет нравиться совсем, война всем надоест до чертиков, а вслед за стремящимся к нулю рейтингом «Народного фронта» («партии войны») пикировать начнет и рейтинг самого Порошенко.

Стратегические аналитики напоминают, что, чем выше ожидания, тем быстрее они развеиваются, что через некоторое время революция неизбежно съест некоторых своих детей, и даже если не выйдет вернуть Януковича с семьей, то уж точно это будет не сегодняшняя вакханалия.

И вот когда по законам жанра «детей начнут кушать» — вот тогда-то надо будет всего лишь простимулировать организацию новых парламентских выборов, в результате которых в Раде образуются три больших команды — «Оппоблок», БПП и «Самопоміч».

После оглушительного поражения «партии войны» останется лишь вступить в диалог с бывшими коллегами по G7 на предмет того, будет ли на месте нынешней Украины аналог Беларуси, Финляндии или Австрии.

И уж совсем занудные осторожно намекают, что военный путь полностью исключает эту перспективу, наступление на Кривой Рог снова мобилизует население, снова укрепит «партию войны», и вернуться к варианту разложения изнутри уже не выйдет. И вроде как решение неплохо бы принять уже сейчас, потому что идти параллельными прямыми долго не получится, поскольку когда-нибудь они, согласно Лобачевскому, пересекутся, и это пересечение не несет ничего хорошего.

 

Гриль

Как-то в этих сложных взаимоотношениях чувств и логики потерялась судьба Донецка и Луганска, вы не находите? И правильно не находите, потому что уж кто-кто, а они вообще интересны исключительно как средство решения главной проблемы — Киева.

В этом смысле и Донецк, и Луганск — в полном смысле объекты геополитики, не имеющие никаких прав, а имеющие только одну обязанность — воевать или не воевать в зависимости от принятого в Москве решения.

В этой системе координат вопрос от местных жителей «За что?» вообще не имеет никакого смысла. Конечно, ничего такого они не сделали, чтобы оказаться в подвалах под обстрелами, как ничего, впрочем, не сделали, чтобы этого избежать. Даже если бы они все как один не пошли на этот референдум, результат был бы тот же. Просто так оказалось, что они должны играть роль хорошо знакомого им отбойного молотка, раздалбывающего украинскую породу.

Единственный шанс избежать утилизации региона — отбойный молоток должен попытаться стать субъектом. Конечно, сейчас это гораздо труднее, чем год назад, когда за эйфорией о самостоятельности так и не заметили превращения в инструмент.

Теперь, когда образовалась управляемая армия, когда российские братья отладили какие-никакие структуры безопасности, любой несанкционированный шаг будет считаться побегом и пресекаться. Кто не верит — сходите на могилу Мозгового.

Но другого пути нет. То есть он существует — лезть под пули, превращать свои же города в руины, резать на металл заводы и получать рубли из подвалов Центробанка РФ до тех пор, пока их выдают. И все это, прошу заметить, — не опускаясь на колени и никуда не перегоняя порожняк.

Киев в полном смысле субъектом процесса тоже не является, хотя финансовая зависимость — это все же не игла «военторга». Киев вынужден прислушиваться к партнерам, каждый из которых играет свою игру — кто ищет возможность урегулировать конфликт за украинский счет, а кто не против простимулировать украинцев воевать и дальше, постепенно погружая Россию во мрак.

В любом случае, какую-никакую субъектность отвоевала для страны армия — в предложенной логике рукопашного боя к тебе прислушиваются, только если ты можешь нанести ответный в челюсть. К тому же, это просто вопрос выживания — душа же в далекой Москве, как мы выяснили раньше, просит кровопролития.

Самостоятельных ходов у Киева мало, но кое-что есть. Восприняв гибридную войну как попытку мухлежа под столом, судя по всему, было принято решение любыми способами заставить руки на стол положить.

Ползучий, слегка примороженный конфликт непредсказуем именно в связи с его продолжительностью; международное внимание, как показывает опыт — девушка переменчивая, а уверенности в успехе собственного государственного проекта в создавшихся условиях, видимо, нет.

Экономическая и гуманитарная блокада Донецка, Луганска, Крыма, а теперь — и Приднестровья в этой логике должны подтолкнуть оппонента к действиям уже не подковерным, а открытым и демонстративным.

Вы хотите создать иллюзию дееспособности ДНР и ЛНР за счет украинского бизнеса и украинских же выплат? Нет, платите за все центробанковскими рублями и снабжайте их из Набережных Челнов. Вы хотите легализовать назначенных вами начальников? Признайте их! Заключите с ними договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи! И о взаимной защите инвестиций не забудьте! Долой гибридность, даешь чистокровность!

Вам очень хочется сухопутный коридор в Приднестровье? Пробейте его! Через Молдову, Украину, Румынию, Венгрию, через кого угодно.

И вот тогда руководство страны тоже открыто и абсолютно прозрачно обращается ко всему цивилизованному миру с неопровержимыми доказательствами того, что имеет дело не просто с преступником, но и с рецидивистом. И требует действий. И тогда — уже полная аналогия с 1939-м, новые санкции, а чемпионат мира по футболу в 2018 году проходит скорее в Гватемале, чем в Москве.

Это опасная игра, от которой не в восторге стратегические партнеры, расположенные в Европе. Они больше кого бы то ни было хотят погрузить нынешнее состояние в лед и забыть о нем, а размораживать это состояние доверить своим преемникам. Но это игра, которую могут использовать другие стратегические партнеры, находящиеся далеко от Европы, которые помнят, чем для СССР закончился Афганистан.

—

Александр Макаров, опубликовано в издании Zn.ua

Источник: argumentua.com

Новости портала «Весь Харьков»