Мифы Кремля. Кто хотел сепаратного мира с Гитлером

Один из мифов сталинизма — США и Великобритания ради уничтожения Советского Союза готовы были заключить сепаратный мир с Гитлером. Как было на самом деле.

Легенда о попытке «второго Бреста»

В советской историографии царил догмат о том, что руководство и народ СССР, начиная с 22 июня 1941 года, были едины в полной решимости довести войну с Германией до полного уничтожения режима Гитлера. Те, кто был поумнее, осторожно намекали, что это объяснялось не какими-то благородными намерениями освободить во что бы то ни стало народы Европы от гнёта нацистов, а стратегическими резонами: в соседстве с нацистской Германией, хоть и ослабленной, но не добитой до конца, СССР никогда не смог бы чувствовать себя в безопасности.

Позднее стали пробиваться ростки сомнений сквозь эту утоптанную почву. В опубликованных в США и разными путями доходивших до нас мемуарах Н.С. Хрущёва (по крайней мере, в одном из их «списков» — ведь такие сочинения сразу обрастают апокрифами) утверждалось, будто в один из самых тяжёлых моментов ВОВ, где-то осенью 1941 года, Сталин предложил членам Политбюро заключить с Гитлером подобие Брестского мира, который Ленин заключил с кайзеровской Германией зимой 1918 года. Мотивация была очевидна: Красная армия разгромлена, немцы не сегодня-завтра войдут в Москву, поэтому остаётся одна надежда — выиграть время в переговорах. Сталин якобы готов был пойти на огромные территориальные и экономические уступки — значительно больше тех, на которые пошёл Ленин в аналогичной ситуации.

Есть ли в этой легенде хоть крупица правды или нет, но Сталин предстаёт в ней даже немного благородной фигурой. В самом деле, худой мир позволял лучше «доброй» ссоры сберечь хоть часть того людского потока, который был поглощён кровавым океаном ВОВ в 1941 году. Хрущёв много сознательно соврал, желая очернить своего бывшего хозяина, но в данном случае это ему явно не удалось. Очевидно, что даже если бы со стороны Сталина и последовало такое предложение, оно не было бы принято Гитлером, рассчитывавшим в это время на полное устранение СССР из системы международных политических отношений. И позволю себе предположить, что Сталин не мог сделать такого предложения именно потому, что он точно оценивал это намерение Гитлера. А зачем обращаться с предложением, которое заведомо не будет принято, но зато будет использовано в пропаганде как свидетельство краха СССР и его готовности к капитуляции?

«Unconditional surrender»

Весьма вероятно, что и многие другие предложения мира, адресованные Гитлеру как с Востока, так и с Запада, были бы отвергнуты в силу маниакальных идей фюрера. Но важно вообще сначала установить понятия. Сепаратный мир заключается одним из членов коалиции вопреки союзному обязательству вести только совместные переговоры о мире.

В этом случае мир с Германией, если бы был заключен в 1941 году, оказался бы сепаратным по отношению к Великобритании, обоюдное обязательство такого рода с которой было подписано уже 12 июля 1941 года. После вступления в войну США данное взаимное обязательство было оформлено между 22 государствами, подписавшими 1 января 1942 года Декларацию объединённых наций. Оно распространялось также на те государства, которые на тот момент находились и в состоянии войны с Японией (СССР к ним не принадлежал).

Однако мало обязаться не заключать сепаратный мир, необходимо ещё определить момент, при котором основные участники коалиции сочтут возможным начать совместные переговоры о мире с врагом. Для Великобритании и США этот момент был определён на саммите У. Черчилля и Ф. Рузвельта в Касабланке 18 января 1943 года и выразился в термине «безоговорочная капитуляция». На Тегеранской конференции глав правительств трёх союзных держав (28 ноября — 1 декабря 1943 г.) к этому требованию официально присоединился и Сталин.

Термин мог иметь различные толкования. Наиболее вошло в историю официальное разъяснение Рузвельта 24 декабря 1943 года. Президент США заявил:

«Объединённые Нации не собираются поработить немецкий народ. Мы хотим, чтобы он получил нормальные возможности мирно развиваться в качестве полезного и уважаемого члена европейской семьи. Но мы, безусловно, подчёркиваем слово „уважаемый“, ибо мы намереваемся освободить его раз и навсегда от нацизма и прусского милитаризма и от фантастического и катастрофического представления, будто он является „расой господ“.»

Формально это отнюдь не препятствовало войти в переговоры с таким правительством Германии, которое было бы создано в ходе войны силами самого немецкого народа и заявило бы об отказе от нацизма, от всех завоеваний, о готовности суда над военными преступниками и т.п. Теоретически такой момент мог бы наступить после 20 июля 1944 года, если бы у заговорщиков всё сложилось иначе...

Заявления же о том, что никаких переговоров с Гитлером или режимом, созданным его сообщниками, не будет вестись, делались лидерами союзных держав неоднократно задолго до официального выдвижения принципа безоговорочной капитуляции. Так, в день нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года Черчилль заявил:

«Мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним... пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига.»

В то же примерно время, в сентябре 1941 года, Черчилль в разговоре с членами кабинета министров указал на возможность того, что нацистский режим в Германии может оказаться смещён некими внутренними силами, и призвал быть готовыми к этому моменту, чтобы выдвигать определённые требования. В условиях, когда вся Европа и пол-России были захвачены нацистами, а США ещё не вступили в войну, это была разумная установка на достижение мира путём внутреннего подрыва противника. Ничего похожего на «сепаратный мир» в ней найти невозможно. Ведь и СССР тоже неоднократно заявлял, что не стремится уничтожить Германию, а, напротив, борется за освобождение немецкого народа от нацизма.

Была ли во Второй мировой войне антигерманская коалиция?

Однако давайте вернёмся немного назад, к началу Второй мировой войны. В нынешнем, неюбилейном году печальная дата 23 августа 1939 года прошла как-то незаметно. Однако и тут её не преминули использовать для оправдания задним числом договора Сталина с Гитлером о совместном разделе Польши. Дескать, не подпиши Сталин этот пакт, Германия после Польши пошла бы на СССР и завоевала нас.

Нет нужды повторять все доводы, изложенные нами в статье, посвящённой союзу нацистской Германии и большевицкой России, но кое-что напомним.

Во-первых, что помешало бы Германии, если бы у неё действительно были в то время такие силы, наплевать на любой пакт о ненападении и начать войну против СССР уже тогда, в сентябре 1939 года? Во-вторых, что, тем более, могло бы помешать ей это сделать, если бы, как уверяют нас сталинисты, Франция и Англия только об этом и мечтали?

Сталинисты пытаются убедить себя и других, будто все действия западных держав в 1938-1939 гг. имели целью направить гитлеровскую агрессию против СССР. Прекрасно, но каким же образом? Тем, что они 3 сентября 1939 года объявили войну Германии? Ну, а если они всячески давали Гитлеру понять, что не хотят воевать против него, то, опять же, что помешало бы Гитлеру после оккупации Польши двинуть войска на СССР?

Да и зачем вообще Гитлер пошёл бы на подписание пакта 23 августа, если действительно имел намерение раздавить в тот момент Советский Союз и был уверен, что Англия и Франция не будут ему в этом мешать? Да никакие Молотов и Сталин не смогли бы его тогда побудить согласиться на этот злосчастный пакт! Это ясно как день, но логика на сталинистов действует как на пень...

Итак, 3 сентября 1939 года возникла первая антигерманская коалиция в ходе Второй мировой войны: Франция, Англия и Польша. Союзником же Германии выступил 17 сентября Советский Союз. Первая антигерманская коалиция была неудачной: один её член вскоре выбыл из строя в результате войны на два фронта, ещё один пал летом 1940 года... Каких-то определённых целей и планов в войне первая антигерманская коалиция выработать не смогла. Попытки совместных действий Англии с Югославией и Грецией против Германии весной 1941 года как-то даже неловко считать антигерманской коалицией... Только одного не отнимешь: душой всей антигитлеровской борьбы была Великобритания во главе с Черчиллем. И даже когда Гитлер сам связал в одной коалиции Англию и СССР, отношение к противнику у этих двух стран всё равно было разное.

В чём Сталин подозревал Черчилля?

10 мая 1941 года второй заместитель Гитлера по руководству НСДАП и Райхом Р. Гесс тайком совершил перелёт в Великобританию, выбросился на парашюте, сдался властям и передал мирное предложение якобы от самого Гитлера. Англичане сразу объявили Гесса военнопленным, а в Германии дезавуировали «миссию Гесса», заявив, что третье лицо государства внезапно помешалось умом.

Подробности этого эпизода Второй мировой войны мы, скорее всего, не узнаем уже никогда. Но вот что любопытно. Именно этот эпизод советская послевоенная пропаганда всегда использовала для «доказательства» секретного канала связи, якобы существовавшего между Англией Черчилля и Германией Гитлера. И этот «канал», несомненно, должен был быть задействован, как только представились бы условия для заключения сепаратного мира между Англией и Германией. Во время второго приезда Черчилля в Москву в октябре 1944 года Сталин прямо высказал ему это. Характерно, что в августе 1942 года, когда британский премьер первый раз побывал в Москве, советский диктатор не посмел высказывать ему что-то подобное, ибо на волоске висело сражение за Кавказ и Сталинград.

Предположим, что некие секретные контакты и зондирование почвы имели место. Однако тогда, в мае 1941 года, Англия не была союзником СССР и имела полное международное право заключить мир с Германией. Менее всего Черчилля упрекнул бы за это собственный народ, ежедневно сотнями гибнувший от немецких бомбёжек. Далее, если бы целью британской правящей элиты было уничтожение СССР руками Германии, тогда что помешало бы ей использовать этот шанс, если то действительно была «миссия мира» со стороны Гитлера?

Понятно, что никаких подобных целей у Англии не было. Более того, предстоящее нападение Германии на СССР представляло ей шанс выиграть войну. Почему же Сталин позволил себе такие нападки на Черчилля? Чем он был недоволен? Тем, что Черчилль не передал ему всё, что тогда же узнал от Гесса? Но Черчилль и не обязан был этого делать, ибо СССР не был союзником Британии. Но многочисленные предупреждения о готовящемся (с указанием даты) нападении Вермахта на СССР Черчилль присылал регулярно. Скорее всего, кремлёвский горец просто, пользуясь моментом и чувствуя себя (октябрь 44-го!) властелином пол-Европы, морально отыгрывался за то время, когда его самого в Англии (но с полным основанием!) называли союзником Гитлера.

Сталин и возможность частичной капитуляции Германии

Мы не будем много говорить о гитлеровских мирных предложениях, которые могли быть адресованы как западным державам, так и СССР, и о которых нам явно известно пока далеко не всё. Одно из них, о котором рассказывает Й. Риббентроп, было, с ведома Гитлера, направлено им в августе 1943 года Сталину по дипломатическим каналам через Швецию, но уже через неделю было дезавуировано самим «фюрером». Что-то пишут иногда и о предложениях со стороны СССР, аналогичных «второму Бресту», но уже после 1941 года. Так, историк Б. Мартиросян подробно разбирает «мирное предложение» от Сталина Гитлеру, якобы переправленное через фронт в феврале 1942 года в районе Орла. Он тщательно анализирует его опубликованный (на фото) текст и доказывает, что это фальшивка.

На наш взгляд, нет особой надобности подвергать этот «документ» подобной экспертизе. С формальной точки зрения, в 1942 году это была бы, конечно, попытка завязать сепаратные переговоры, если бы такая попытка была доказана. С другой стороны, положение СССР оставалось очень тяжёлым, и можно было бы только благодарить Сталина, если бы он предпринял такой шаг, позволявший сберечь людей. Правда, возникает подозрение, а не появляются ли все эти фальшивки в надежде смягчить приговор сталинизму на будущем заочном трибунале?.. Ну, да ладно. Ясно, что в начале 1942 года Гитлер по-прежнему надеялся на полный и безоговорочный крах СССР, а в то же время Сталин, после победы под Москвой, уже не мог бы, как руководитель государства, заключить мир с Германией за счёт каких-то крупных территориальных уступок.

Интереснее другой, более достоверный факт. Он сообщается в официальном сборнике документов «Тегеранская конференция», изданном в СССР в 1987 году. 28 ноября 1943 года, на ужине вдвоём у Рузвельта, Сталин сказал ему, что требование безоговорочной капитуляции ужесточает сопротивление немцев, ведёт к затягиванию войны и увеличению числа жертв. Он предложил, по образцу 1918 года, выставить Германии требование очистить определённые территории и разоружиться, выдав определённое количество вооружения и демонтировав часть промышленности. Рузвельт не стал обсуждать это предложение.

Возможно, что этот разговор со Сталиным и побудил Рузвельта меньше месяца спустя выступить с обстоятельной трактовкой принципа безоговорочной капитуляции применительно к Германии (см. выше).

Конечно, очень легко трактовать предложение Сталина как «ещё одно» проявление его не только прагматичности, но и гуманизма. Так же легко обвинить лидеров Запада в том, что они были готовы воевать за искоренение нацизма «до последнего русского солдата». Тогда как нужна ли была СССР денацификация Германии? Сказал ведь Молотов в декабре 1939 года, о том, что война против нацистской идеологии, объявленная Великобританией, преступна...

Совершенно понятно, что предложение Сталина, будучи положено в основу общесоюзных требований к Германии, могло показаться в какой-то момент спасительным для Гитлера. Это означало, что нацистская верхушка останется у власти, будут де-факто (под любым другим названием) сохранены СС, не будут наказаны военные преступники, не будут освобождены узники концлагерей, мир не узнает об ужасах этнических геноцидов, устроенных режимом Гитлера... Да полно, надо ли было гробить ради этих целей ещё миллионы русских солдат, если освобождена собственная страна? Этот вопрос, хоть и отдаёт демагогией, но вполне правомерен, и на него надо ответить.

Не вдаваясь в прогнозы того, насколько быстро такая Германия, как после Версаля, смогла бы подняться с колен и снова стать для всего мира угрозой, ещё более беспощадной и человеконенавистнической, следовало бы понять, как в СССР и в западных демократиях по-разному воспринимали ту войну. Для СССР (для его руководства; неважно, какой демагогией оно пичкало при этом свой безгласный народ) это было всего лишь ещё одно геополитическое противостояние, одно из многих в истории. Для западной демократии это была борьба за утверждение принципов человеческой свободы.

При этом у меня лично нет сомнения, что Гитлер и Сталин вновь, как и в 1939 году, гораздо быстрее нашли бы общий язык, чем Гитлер и западные державы. В 1943 году (то есть уже после ряда крупных поражений от Красной Армии) Гитлер, по свидетельству Риббентропа, признался ему, что если Сталин «когда-нибудь попадёт в его руки, он окажет ему всё своё уважение и предоставит самый прекрасный зáмок во всей Германии». Гитлер испытывал к Сталину искреннее уважение, и нет сомнения, что прагматичный Сталин стремился бы это чувство использовать в своих интересах, если бы нацистская Германия не была до конца уничтожена. Возможно, это прекрасно понимал и Рузвельт, отметая, как непристойное, предложение Сталина о частичной, как в 1918 году, капитуляции Райха.

А что касается того, что за враждебные как Гитлеру, так и Сталину цели человеческой и национальной свободы и после 1944 года лилось больше русской, чем чьей бы то ни было иной, крови, так в этом целиком и полностью «заслуга» сталинского руководства. Оно могло бы не спешить с проведением многих наступательных операций в это время. Ведь их целью зачастую являлось не столько освобождение территорий от нацистов, сколько захват их под советский контроль. Шло соревнование, кто будет после войны контролировать больше областей в Европе. И Запад тоже был не чужд этому соревнованию. Но он не совершал его ценой жизней своих сограждан. Опасения потерять тысячи лишних солдат побудили Эйзенхауэра отказаться от овладения не только Берлином, но и Прагой, хотя его войска находились гораздо ближе советских к обеим столицам. А как Запад пытался радикально и бескровно решить вопрос о контроле над территориями, мы расскажем в последнем разделе.

Сговор с нацистами или спасение от тоталитаризма?

Российский историк В. Фалин пишет в разных публикациях об англо-американском плане «Рэнкин» как о плане сепаратного сговора между западными державами и Третьим райхом. Суть сговора состояла в том, что германские войска капитулируют только перед западными, но при этом не сдаются им, а перебрасываются на Восточный фронт, где сдерживают наступление советских войск. Одновременно на территорию, где ещё находятся германские войска, вклиниваются подвижные англо-американские отряды и сбрасываются западные десанты. Вместе они по факту устанавливают демаркационную линию между советскими и англо-американскими войсками как можно дальше к востоку. План был утверждён на секретной встрече между руководителями спецслужб США, Англии и Германии, состоявшейся на севере Испании в августе 1943 года. Он якобы служит доказательством того, что военные руководители США и Англии стремились к сепаратному миру с Третьим райхом.

О чём на самом деле свидетельствует такой план, если он был? Во-первых, о том, что это был план действий на случай успешного свержения Гитлера и нацистской верхушки в самой Германии. Ведь сам Канарис был важным звеном в антигитлеровском заговоре. Во-вторых, о том, что его выполнение зависело от степени повиновения германской армии новому правительству. В-третьих, о том, что он являлся не сепаратным договором, а способом выполнения согласованных между всеми союзниками (включая СССР) условий безоговорочной капитуляции Вермахта в случае (весьма желательном!) внезапного прекращения его организованного сопротивления.

Конечно, западные союзники стремились бы поставить под свой контроль как можно больше территорий в Европе. Кто же по-человечески, кроме сталинистов, может их за это упрекнуть? Разве, если бы внутри элиты Райха были заговорщики, каким-то чудом ориентированные на СССР, советское командование не сделало бы ставку на аналогичный план, чтобы подчинить красной звезде территории до Ла-Манша?

План «Рэнкин» был не сговором с нацистами, а соглашением с оппозиционными силами Германии о совместных действиях по спасению как можно большей части человечества от другой, помимо нацизма, разновидности тоталитаризма.

В тему: Нацисты и коммунисты убили 14 миллионов. Русские и немцы пострадали меньше всех

***

Подведём краткие итоги.

Если бы в 1939 году целью Англии и Франции было направить германскую агрессию против СССР, то у них не было бы резона объявлять войну Германии в ответ на нападение той на Польшу. При этом если бы у самой Германии были тогда силы победить СССР, она напала бы на него, невзирая ни на пакт от 23 августа, ни на состояние войны с Англией и Францией.

Если бы в 1940-1941 гг. целью Англии было уничтожить Россию руками Гитлера, то Англия в любой момент приняла бы мирное предложение, которое Гитлер ей делал неоднократно.

Если бы в 1941-1945 гг. целью Англии и США было максимально ослабить СССР в войне против Германии, то Англия не уделяла бы СССР существенную часть той помощи, что получала от США по ленд-лизу, а США вообще могли бы до поры (скажем, до изобретения атомной бомбы) ограничиться обороной своих морских коммуникаций от немецких субмарин, сосредоточившись на скорейшем разгроме Японии.

Если бы целью Сталина не было сохранить Германию Гитлера для своих целей в борьбе с Западом, то он не думал бы о частичной капитуляции Третьего райха.

Правда, о сохранении сильной Германии как буфера между Западным миром и СССР высказывались в 1943-1945 гг. многие и в Англии. Но там речь шла о Германии, очищенной от нацизма, тогда как, из числа лидеров единой независимой Германии, только с Гитлером Сталин нашёл общий язык и близкое мировоззрение.

—

Ярослав Бутаков, кандидат исторических наук; опубликовано в издании Русская фабула

Источник: argumentua.com

Новости портала «Весь Харьков»