Российское несчастье действительно уникально

В России наступила реакция. Махровая реакция, как писали раньше в учебниках. Со дна поднялись самые мутные потоки, еще недавно, казалось, лишенные какой бы то ни было легитимности, да и просто голоса. Джин черносотенства и шовинизма вновь вырвался из бутылки.

1.

Одни эксперты-аналитики (а недостатка в них сейчас нет) говорят, что в реальности было два Путина (имеется в виду не белиберда с двойниками, а диалектическое изменение внутренней сущности). Как было две Екатерины (и обе Вторые!): одна до бунта Емельяна Пугачева, — вольтерьянка, хоть и матушка-царица, но вся насквозь европейская. А вторая «Вторая» — жестокая реакционерка, обиженная по жизни на народную неблагодарность.

Вот они говорят, что и Путиных было два: один — «раньший», другой — нынешний. И этот, нынешний, действительно опасен, как опасен раненый зверь, загнанный в угол. Но все дело в том, что как Путин-1, так и Путин-2 не готовы были реформировать Россию.

2.

«Все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастная семья несчастна по-своему», — сказал Лев Толстой. Российское «несчастье» действительно уникально.

В России, при всей масштабности внешних изменений последних двадцати лет, ничего не изменилось! Да, произошла приватизация, бывшая государственная собственность обрела новых владельцев. Но это было больше похоже на «подержите наши деньги на время переправы» (помните, как в фильме «Паспорт» герой Олега Янковского «дарит» балалайку иностранному туристу. А после таможни забирает — вместе с увесистой пачкой денег внутри!)

Но действительно, странная была приватизация! По всему похоже, что вопросы хозяйствования, развития даже не ставились! «Подержите деньги в пути!» — и ничего не трогайте!

Можно очень долго перечислять, чего не было сделано. Не было внесены необходимые изменения в законодательство, в конституцию. Не было никакой защиты малого и среднего бизнеса, а про крупный мы уже говорили. Как не было, так и нет до сих пор института инвестирования. Получить деньги на внедрение — означало всегда (и особенно теперь) только одно: получить государственное финансирование, «урвать» из бюджета. Ведь надо помнить, что в Росси никогда не было традиции капитализировать, внедрять разработки для получения прибыли.

Для рафинированных ученых, «белой кости», бизнес и так всегда виделся делом грязноватым,уделом «торгашей» и «ловчил», а теперь стал эквивалентом бандитизма, коррупции, грязных делишек, откровенных преступлений«.

Знал ли МВФ о такой особенности российской ментальности, когда в годы перестройки проталкивал идею незамедлительной масштабной приватизации? Или действовал из обыкновенного уравнительства. И иначе не мог. Вот в Японии получилось. В Сингапуре что-то такое получилось. Государство хоть полицейское, но с высоким уровнем дохода. А в России не получилось. Вместо вдохновенного лика Российского Предпринимателя появилась харя Российского Бандита.

3.

Ну, слава Богу, вроде бы определились с виновными? Сами же и виноваты!

Но не так быстро. Ведь держались же мерзкие черты под спудом, и на каком-то послеперестроечном отрезке черносотенство однозначно осуждалось всеми слоями общества.

Кто-то клеймил искренне, кто-то под давлением модных поветрий. Вот эта мода чрезвычайно важна в каждом обществе. Несмотря на ее эфемерность, она определяет дух жизни. Что стыдно произнести, а что как раз наоборот, вполне можно сказать — это очень важно, причем в любой стране. Сейчас джин черносотенства и шовинизма вновь вырвался из бутылки. И набрал устрашающую мощь.

Какая сила помогла выпустить его? Второй сакраментальный вопрос.

В российском сетевом пространстве (не в основных статьях, а больше в отзывах) только и слышишь: «Америка виновата в том, Америка виновата в этом...»

Море невежества и неправды. Америка виновата только в одном — она нечаянно развела в России оппозицию и народные массы по разные стороны баррикады. А без облагораживающего влияния «прослойки» народ действительно имеют тенденцию превращаться в «тьмы».

Это уже происходило. Как только Сталин объявил войну интеллигенции, тут же в народе выскочило, как черт из табакерки, то самое темное, гадкое, что существует всегда, но таилось под спудом.

Чтобы идти в демократическом дискурсе, надо было расписаться (причем, кажется, в прямом смысле — подписью) в своем знании всех неприглядных народных черт. Вот им и ответили:

«Ах, мы такие? Ну и не претендуйте отныне на роль лидера, светоча и учителя. Мы уж сами как-нибудь».

Теперь-то мы все видим, как это получается, когда «сами»: с игрушками в «Детском мире» борются, со свастиками на картинках. К примеру, убрали из книжных магазинов Москвы книгу «Мышь» Арта Спигельмана. Там на обложечном коллаже среди других графических элементов была свастика. А книга — о Холокосте, о том, как на глазах всего мира загоняли евреев в смертельную мышеловку.

Я конечно, книгу не читала, может она и плохая, но свастика, использованная в оформлении, разумеется, не приведет к апологетике фашизму. Ведь это только символ, да и тот опосредованный. Когда на экране монитора вы видите ненужный символ-иконку и спешите его убрать, мудрый Интернет подсказывает: вы стираете только иконку, программа остается! Так и здесь. Суть остается!

Специально так получилось — с разделением общества? Отнюдь нет. Но после него — хоть потоп! Или только потоп, потому что Россия без интеллигенции обречена.

4.

С тех пор, как Советский Союз «оккупировал» понятие «интернационализм», Запад стал делать ставку на определенный вид национализма. Выбор тут действительно небольшой, и если не одно, так другое.

Мы с вами были свидетелями разделения бывшей Югославии по религиозным, по сути, признакам и неожиданного создания в центре Европы мусульманских государств, арабской весны, украинского кризиса (до того, как он стал полномасштабной войной).

Нельзя было не заметить, что появляется и обретает легитимность этнический (национальный, национально-религиозный) фактор. Между строк читалось, что вроде бы к демократии можно прийти только через разделение по религиозным и этническим анклавам!

Вот и теперь с некоторой оторопью мы все наблюдаем, что администрация Обамы поддерживает в арабском мире самые кондовые фундаменталистские силы. Объяснения этому ни один здравомыслящий человек найти не может. (Мы не берем в расчет местных «комсомольцев», которые всегда «одобряют» и «выполняют» решения своей «партии», но речь сейчас не о них).

Сделка с Ираном и режимом аятолл! Поддержка Мусульманского братства! Легкомысленное поворачивание спиной к стратегическим союзникам, какими были Египет и частично Ливия! В Сирии до сих пор продолжаются сомнительные поиски «хороших ребят» из повстанцев. Как их отличают от ISIS, нам не говорят.

Да, есть среди «rebels» какое-то направление, прокламирующее симпатию к западной цивилизации. Но оно, во-первых, слабосильно, во-вторых, границы этих образований аморфны. (И только про Израиль нынешняя администрация знает, как надо: надо отказаться от идеи еврейского государства, вернуть всех палестинских беженцев, числом вдесятеро больше изначального, пойти на все требования ХАМАСа и «мировой общественности» и будет вам, евреи, счастье. А если что пойдет не так, так мы всегда можем сказать «сорри»: знаете, есть такое, волшебное слово).

Желание уйти «в другую степь» от интернационализма родило на свет мультикультурализм. Это тот же интернационализм, но без «плавильного котла». Стало привечаться сохранение «культурных традиций», которые на деле означают, к примеру, законы шариата в европейских городах.

Администрация берется за реформы, не просчитывая результат. Вернее, ей кажется, что результат предсказуем, он лежит на поверхности. Ведь всем же ясно, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Надо только сделать А, Б и В. И все получится. Нет, не получается.

5.

Российская слоеная матрешка времен, когда мы ее покинули, была наивная, как девушка на выданьи. Во встречных «мущинах», приветственно машущих ей из-за железного занавеса, видела сплошь романтических влюбленных, а не циничного мужика, влекомого своими гормонами.

Россия времен СНГ не знала геополитики. Младореформаторская Россия теоретически допускала что у государств есть свои «интересы», но не думала, что это относится и к ней.

Об этом с удивлением писал посол Америки в России Макфол:

«В России все думали, что я обязан продвигать интересы не Америки, а России!».

Да, такое было время. Все вслед за рок-группой «Наутилус-Помпилиус» пели «Гуд бай, Америка, о! Где я не буду никогда!» И слеза недосягаемого счастья наворачивалась на глаза слушателей.

Михаил Евдокимов, рано погибший киногений со своим оригинальным народным языком, и по совместительству политик, в 90-ых делал фильмы, где Америку любили, с ней дружили, в единении с Америкой видели сермяжную правду, без поисков которой ни один российский мыслящий интеллигент не может и дня прожить.

Каждый взрослеет как может. Россия, повзрослев, опростилась, обабилась. Все мы взрослеем — и люди и страны.

Вот и Израиль, повзрослел, ушел от периода социалистической уравниловки и первобытного троцкизма, а потом вырос и из ученических штанишек. И Россия повзрослела — поняла «мущин»: с ними, оказывается, не так просто...

И тут со дна полезло..! То, что есть в каждой стране, и то, что надо держать под многопудовым спудом, — полезло..! За месяц проходили путь десятилетия, только не вперед, а назад. Набирало силу любимое российское занятие — поиск врагов. Российские оппозиционеры делали все от них зависящее, чтобы побыстрее занять это место.

6.

Российские диссиденты-либералы всегда гордились своим стремлением и умением не идти в ногу, смело повернуться против строя на 180 градусов. Так вот теперь они нечаянно сделали два оборота!

Совершив пируэт в полный круг, они оказались позади, повторяя зады корифеев прошлого. Ну какой смысл без устали повторять за покойной Валерией Новодворской? Она-то, когда говорила, была единственная: одинокая бесстрашная Жанна Д’Арк!

А сейчас записные говоруны говорят то же самое, но только все вместе. Причем удивляет, что говорят все одно и то же и не делают никаких конструктивных предложений. Одно предложение и прозвучало — «пора валить», именно в такой кодовой формулировке. Ну что ж, может быть и пора — because маразм крепчает. махра махровеет, ненависть побеждает. Но, вообще-то, немного для конструктивизма.

Разве наша любимая Лия Ахеджакова не сделала оборот на полных 360 градусов, когда говорит дружественной Украине что-то вроде этого: «делайте, все, что вы делаете, потому что это все во имя вашей страны. Ваш патриотизм прекрасен, ваши националисты — святые!»

Really?

На самом деле, нам все равно как именно «поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Это действительно их внутреннее дело. Но что-то смущает..

Ведь что происходит.

Допустим, им надо развенчать советский военный миф. Ну надо так надо, вам виднее.

Я бы вообще войну не трогала. Именно потому что это миф, сродни религиозному, а все знают, что религиозных мифов касаться — дело хлопотное. И уж точно, развенчивая, нельзя становиться шовинистами, пошляками, расистами, гомофобами, антисемитами.

Но дело в том, что некоторые умеют развенчивать только за счет других. Где-то возьмем, кому-то добавим! Теперь они доказывают, как сказал Александр Никонов, что гестапо и СС были лучше: они, дескать, боролись с истинными врагами!

Ну тут уж — простите! — не промолчим. А кости «истинных врагов», детей, женщин, стариков, убитых в Бабьем Яру, не будут сниться по ночам?

В общем, мой поинт такой: не хотим и не позволим, чтобы геноцид еврейского народа стал разменной монетой в политических играх. Ясно? Хотите «развенчивать» — ищите другие средства, а гитлеризм не обеляйте. Кстати, во всем мире апологетика нацизма — это по-прежнему преступление и карается законом.

7.

Давайте размотаем ленту времени еще в более далекое время и вспомним толстовство.

Почему оно нашло так много приверженцев именно в России. Потому что его идея безрелигиозного христианства отвечала духу сразу нескольких общественных слоев этой страны. Интеллигенция из самых разных этнических групп могла в рамках толстовства уйти в свое любимое народничество без оглядки на православие. Расцвело заигрывание с просвещением, хоть и без проникновения в глубинные структуры ментальности.

А народным массам оно тоже «личило»: в нем имелись дух коллективизма (включая коллективную безответственность), почитание и обожествление власти, праведность бедности (в отличие от, к примеру, протестантства, где поощрялось обогащение через результаты труда).

Все это было в толстовстве. В этом и суть его популярности — оно в какой-то мере было объединяющим, потому что знало особенности общества. К ним, этим особенностям, можно относиться отрицательно и уж явно без пиетета, но знать и учитывать нужно. Поэтому, кстати, и социализм, или что там было, легко победил — он внешне напоминал толстовство и на каком-то периоде выдавал себя за него.

Западный истеблишмент в своем стремлении демократизировать все и вся, по правде говоря, ничего это не учитывает. Да и, кажется, не знает. Ему казалось, что противостояние в российском обществе, которое крутым зигзагом раскололо страну, благотворно.

Повторю свой основной вывод: когда интеллигенция оказалась с противоположной стороны баррикады от российских масс, исчезло ее облагораживающее влияние.

Зигзаг раскола — это зигзаг очередной российской неудачи. Он отодвинул Россию от демократического диалога на много лет назад.

—

Юлия Грабарь, опубликовано в издании Русский базар

Источник: argumentua.com

Новости портала «Весь Харьков»